Про позор

[FerrIT]

Толстой вас обманул.
А также все те, кто рассказывал, какое у него было умное детство.
Детство всегда глупое. Хотя бы потому что мы все умнеем только во время этого самого детства.
А всю остальную жизнь только глупеем.
Да и умнеем не все и не всегда.

Я вот, например, не помню, как я умнел в детстве.
Я в своём детстве, по-моему, только спал, ел и гадил. Лучше всего я помню, как я гадил.
Дристал, то есть.

Поэтому мои воспоминания про моё детство и называются «Дриство».

Почему остальная моя недовзрослая жизнь называется «Дрочество» и «Суность», вы и так догадаетесь.
Итак,

ДРИСТВО.


Моё дриство началось, как и у всех, - в роддоме.

Не успел я крикнуть своё первое: «Ох, ё-о-о-о!!!», как тут же и обгадил руку, меня держащую.
- Мамаша! Кормить засранца будете? – брезгливо сказала акушерка.

И началось… Началось моё дриство.

Я не очень хорошо помню первые месяцы и даже годы, поэтому на них я останавливаться не буду.

С того времени, как я пришёл в себя и начал себя помнить, я лучше всего помню, как я дристал. Кажется, я про это уже говорил…
Ну, я же говорю, - такие, как я, не умнеют.

Самое моё знаменитое (не только для меня, между прочим) обкакание произошло в зимнем лагере для несовершеннолетних засранцев дошкольного возраста.
Родители были заняты, и я остался один на один с кучей таких же, как я, ничтожных личностей, не умеющих читать.

У всей нашей толпы были общие на всех игрушки.
ВНИМАНИЕ! Это очень важная деталь для понимания происходящего в дальнейшем со мной, поэтому я, пожалуй, повторю эту фразу ещё раз:
У всей нашей толпы были общие на всех игрушки.

Слава Богу и воспитателям, не все эти игрушки были мне нужны.
Поэтому на бескрайних просторах Игровой Комнаты, которая находилась на первом этаже нашего корпуса, частенько можно было слышать мои снисходительные реплики:
- Да подавись ты своей куклой, дура!
- Да засунь ты этот свой конструктор себе под одеяло, дурак!

Как сейчас помню, что глупые воспитки не понимали, что я таким образом взрослею.
Как сейчас помню, что глупые воспитки били меня за эти слова по попе, которой ещё предстояло показать себя в деле.
А дело было не за горами.

Дело было уже летом, так как отдыхал я в том санатории аж с зимы до осени.

И всё это время моё маленькое, но жадное сердце обливалось кровью, когда кто-то, а не я играл с МАШИНКОЙ, У КОТОРОЙ ВЫНИМАЛСЯ ВОДИТЕЛЬ.

Вы этого, конечно, не заметили, но я уже сходил на лестницу и покурил.
Покурил, чтобы унять дрожь в руках.
Потому что я всё ещё люблю ТОГО ВОДИТЕЛЯ…

Так вот…
Во время, отведённое для игр с общими игрушками, мне не всегда удавалось забиться в дальний угол с моей любимой игрушкой.
Поэтому иногда воспитки отрывали меня от неё под моё истошно-надрывное негодование.

Ну, в самом деле! Ведь вокруг столько красивых кукол и конструкторов!
Ну, почему мои сокорпусники непременно хотели играть с МОЕЙ МАШИНКОЙ?!
Эх… Какие только вещи не происходили с ней…

- ФерриТ! Почему ты не опускаешь ноги? Все спят нормально, а у тебя ноги согнуты! Немедленно опусти ноги и спи!!
И я, мысленно извинившись перед водителем, опускал на него ноги.

- ФерриТ! Почему у тебя живот топорщится? Одёрни сейчас же пальто!
И я, мысленно извинившись перед водителем, с ловкостью Кио перемещал машинку в штаны.

Иногда с МОЕЙ машинкой происходило и вовсе непонятное.
Иногда она могла так хорошо запропаститься, Бог знает, куда, что ни один мой враг-ровесник не знал, как её найти.
И тогда воспитки шестым чувством угадывали, что только я знаю, где сейчас находится МОЯ машинка.

- ФерриТ! Если СЛУЧАЙНО увидишь водителя, передай ему, пожалуйста, что другие дети тоже хотят поиграть с ним!

Какие «другие дети»??!
Банда отморозков, не любящих играть в интересный конструктор!

Конечно, долго так продолжаться не могло.
И однажды мне пришлось сделать выбор между жадностью и чувством предоктябрятского локтя…

Я выбрал друзей в панамках (ведь уже наступило лето).
Я ОТДАЛ МАШИНКУ ВСЕМ…
Я РАССТАЛСЯ С МАШИНКОЙ….

Вы этого, конечно, не заметили, но я уже сходил на лестницу и покурил.
Покурил, чтобы унять дрожь в руках.
Потому что я всё ещё люблю ту машинку БЕЗ ВОДИТЕЛЯ.

Бедный водитель с того дня пропал бесследно.
Никто не мог ни найти его, ни заставить меня при случайной встрече с ним сказать ему, что другие дети очень ждут его.

Наверное, у меня на какой-то срок отшибло память.
А как иначе объяснить тот факт, что я СОВЕРШЕННО НЕ ПОМНЮ, как исчез водитель?
И как я обнаружил, что водитель БЫВШЕЙ МОЕЙ машинки был обнаружен мною за шкафом в Игровой комнате на первом этаже?

Наверное, когда я его нашёл, у меня от радости отнялся язык.
А как иначе объяснить тот факт, что я ни с кем не поделился своей радостью?
Ведь я был очень общительным ребёнком.

Наверное, я мог бы стать гениальным грабителем банков.
А как иначе объяснить тот факт, что я придумал план по незаметной эвакуации водителя из-за шкафа к себе под подушку?

Вот этот план (примерно, конечно):
1. Днём это увидят все.
2. Значит, операцию надо провести ночью.
3. Ночью надо спать.
4. Значит, спать не надо.
5. Когда уснут все, даже воспитки, надо спуститься из Спальни, которая на втором этаже, в Игровую комнату, которая на первом.
6. После чего надо смело подойти к шкафу, за которым ждёт своего часа водитель.
7. Схватить его.
8. И бежать обратно в кроватку.
9. Положить водителя под подушку.
10. Спокойно заснуть.

Как видите, на бумаге всё очень просто.
Но действительность превзошла все мои самые смелые ожидания.
Действительность заключалась в том, что ночью ТЕМНО.

Память не всегда изменяет мне.
Я точно помню, как я мчался прочь из ТЁМНОЙ ИГРОВОЙ обратно наверх, в ТЁМНУЮ СПАЛЬНЮ, сжимая в кулачище спасённого водителя машинки.

Вы этого, конечно, не заметили, но я уже сходил на лестницу и покурил.
Покурил, чтобы унять дрожь в руках.
Потому что теперь я знаю, что я смелый человек.

Дальше – небольшой сумбур в воспоминаниях.
Подъём… Туалет… Заправка кровати… Завтрак… Прогулка…

Вот на прогулке-то и случилось то, что запомнилось мне больше всего.

В то время, как остальные несчастливцы рыли ямки, чтобы закопать в них свои секретики, или играли в машинки без водителей, я ходил и наслаждался твёрдостью в кармане.
Твёрдостью, разумеется, был водитель от моей бывшей машинки.

Радость моя омрачалась только тем, что я ощущал какое-то смутное и непонятное желание излить душу воспиткам, с подозрением смотрящим на моё одинокое фланирование по линии горизонта.
Но я боролся с этим неприятным желанием.
Я боролся с ним так сильно, что в конце концов оно всё-таки меня пересилило, и я таки освободился от того, что меня мучило.

Я освободился от того, что переполняло меня.
Я освободился от мучавших меня ночных переживаний.
И сделал я это быстро, безболезненно и с явным облегчением.

Короче говоря, я обкакался.
Прямо в штаны.
После чего побежал играть с другими детьми…

Дальше – небольшой сумбур в воспоминаниях.

- Агнесса Ромуальдовна! А от ФерриТ-а пахнет какашками!…
- ФерриТ! Подойди-ка сюда!…
- Зачем, Агнесса Ромуальдовна?…
- Ну, ты подойди, а я скажу!…

Подход… Визуальный осмотр меня сзади… Ведение меня в корпус, в туалет… Любопытные глаза ровесников… Туалет… Позорное снимание штанов…
ВЫВАЛИВАНИЕ КАКАШЕК ИЗ ШТАНОВ…
ВЫВАЛИВАНИЕ ВОДИТЕЛЯ ИЗ КАРМАНА…
…………………..


В дальнейшей своей детской… Нет… Уже НЕдетской жизни ещё много раз чего происходило.
И наверняка это происходило всегда до скуки однообразно.
Иначе бы я запомнил все те разы.

Но я запомнил только ЭТОТ позор…

Наверное потому, что у меня навсегда отняли водителя машинки…