Я – очередное воплощение Пушкина.
Потому что однажды, как Пушкин, я сочинил длинню-ю-ю-ющую поэму про то, как мы все выписались из больницы и чем стали заниматься.
Поэма была очень смешной – ржала вся палата. Жаль, что той поэмы у меня не осталось – я не сделал себе копии.
Но зато незадолго до выписки я был Снегурочкой.

У Снегурочки была коса, сплетённая из капельниц, и шапочка, прикрывающая способ крепления косы на голове.
У Снегурочки была шубка, сделанная из марлевой голубой футболки с оторочками из широкополосной ваты, которые обозначали подол, рукава, запах и воротник.
У Снегурочки были Серебряные Сапожки! Которые были сделаны в недрах ординаторской по моим устным эскизам о том, как пленные американцы встречали Новый Год.
У Снегурочки были обтягивающие шерстяные чёрные треники, присланные мамой Снегурочки, чтобы её сынок не отморозил пипиську. Ну, и пробивающиеся усики у Снегурочки были, а как же иначе?